Живите в России
 |
 Купить книгу
Саша Кругосветов. Живите в России. Серия «Современники и классики». Интернациональный Союз писателей. Продюсерский центр Александра Гриценко. 2014. Язык: русский Подробная информация: 1. О книге |
Купить электронную версиюО книге
Эта книга написана в жанре «non-fiction», это не роман, не повесть, не рассказ, это не беллетристика, то есть – не фантазии, не вымысел. Все, что здесь описано, – не придумано, не сконструировано умом изощренного драматурга, а случилось, произошло на самом деле. Автору ничего не надо было сочинять. Жизнь – лучший сценарист, постановщик и режиссер. Мне показалось, что судьбы людей, которых мне довелось встретить в своей жизни, моих друзей и совсем не друзей, наставников, близких и далеких родственников, просто знакомых, сами по себе свидетельствуют об эпохе красноречивее любых сценических построений. Книга состоит из двух частей – «Сто лет в России» и «А рыпаться все равно надо». Первая часть – описание жизни нашей страны с 1913 по 2013 год. Вторая содержит заметки и реплики автора по актуальным вопросам современной российской жизни, написанные в период с сентября 2012 по июнь 2014. Они опубликованы в живом журнале автора (krugo_svetov.livejournal. com), в блогах «Эхо Москвы» и в журнале «Российский Колокол». Несмотря на то, что после публикации этих заметок прошло уже некоторое время, многие из них, мне кажется, еще не потеряли своей актуальности. В 2014 году обе части были изданы в виде отдельных книг в издательстве Виктора Ерофеева совместно с Продюсерским центром Александра Гриценко.
Саша Кругосветов – ровесник войны. Какой войны? – конечно, самой важной для нашего поколения – Великой Отечественной. Большинство моих сверстников в полной мере на себе испытали великие потрясения середины двадцатого, конца двадцатого и начала двадцать первого веков.
Войны, репрессии, насильственное переселение народов, компании по уничтожению «внутренних и внешних врагов», борьба с космополитами, жесткая, беспощадная диктатура «самой пролетарской на свете» партии, разрушение всего и вся – устоев, принципов, нравственности, бандитский капитализм, всевластие олигархов, циничные политтехнологии, разгул коррупции – чего только мы не насмотрелись за все эти десятилетия. И я стараюсь ничего не сглаживать, не избегать острых углов. Но ведь были и победы, были и великие достижения, было то, чем, безусловно, можно гордиться. Творческие силы и несгибаемый дух нашего народа. Великая культура, прорыв в космос. Элита царской России была частично уничтожена, частично – изгнана и унижена вынужденной эмиграцией. Отгремела жестокая гражданская, катком прокатилась кровопролитная отечественная. И вот после страшной войны и гибели десятков миллионов поднялась обновленная индустриальная Красная Россия. Из пепла и разрухи поднимали ее миллионы, десятки миллионов красивых, терпеливых и безумно талантливых наших соотечественников. Кто они такие? Это новые рабочие, новые творцы, новая советская интеллигенция. Откуда они взялись? Откуда мы с вами взялись? Наши отцы и матери не были ни дворянами, ни князьями, ни потомственными учеными, ни художниками, ни актерами. Народ возродился, встал как птица Феникс из пламени и пепла. Если бы вы спросили меня: доволен ли я своей жизнью? Я ответил бы – да! Да – без всяких «но». Как это прекрасно – прожить в России такую длинную жизнь. Мне посчастливилось увидеть все собственными глазами, участвовать в этой сложной, грандиозной, неподражаемой жизни моей родины. Видеть, лично знать, восхищаться, любить множество потрясающих людей. Что может быть лучше такой судьбы? Живите в России, друзья!
Где купить
На данный момент купить книгу Саши Кругосветова «Живите в России» можно на сайте интернет-магазина Лабиринт.
Издание в виде электронной книги вы можете приобрести на сайте ЛитРес.
Рецензии
Максим Замшев, «Литературная Россия», № 7 от 27.02.2015:
Пристальное внимание приковывает автобиографическая проза Саши Кругосветова, собранная в книге «Живите в России».
Кругосветов работает в редком ныне и не очень востребованном тоне автобиографической очеркистики… В первых строках он заявляет, что живёт в России сто лет, хотя родился намного позже. И это не поза. Это ощущение себя частью своего рода, ощущение себя продолжением лет своего отца, ощущение себя как начала своих детей. Этакий родовой солипсизм, приводящий не к семейной фактографической эпопее, а к глубокому анализу сочетания личного и общего в истории.
В «Живите в России» Саша Кругосветов избавляется от того флёра загадочности, который сопровождал личность автора в цикле о капитане Александре. Там он представал мудрым и всезнающим рассказчиком, щедро приоткрывающим кладовую головокружительных приключений, здесь же мы видим человека, прожившего вместе с Россией самые сложные потрясения второй половины 20 века и вошедший в 21-й не разочаровавшимся, а, напротив, убеждённым, что только здесь, на нашей земле можно отыскать настоящее счастье.
Какие особенности можно выделить в творческом почерке Кругосветова, взрослого прозаика? Во-первых, он очень точен в деталях. В его описания веришь безоговорочно. Во-вторых, он рассказывает свою семейную и свою личную истории, опираясь на факты, которые интересны всем, кто жил вместе с автором в России, и в-третьих, он очень деликатен в оценках сложных исторических перипетий, утверждая личный гуманитарный, а не политизированный взгляд на происходящее.
Очень трогательной получилась та часть, где повествуется о родителях автора. В их судьбе спроецировалась судьба всей страны, всего народа. Кругосветов пишет о них чуть отстранённо, но от этого в его рассказе ещё больше любви. Пронзительные страницы о блокаде выделяются. Картины послевоенной нищеты впечатляют неподдельностью тона. Только крупный писатель может говорить о трагическом без аффектации и неуместного пафоса. А ещё в первой части «Живите в России» очень много Ленинграда. Кругосветов – плоть и кровь своего города и разрешает нам стать соучастниками этого урбанистического единения. В его обращениях к городу много строгой поэзии, много ныне исчезающих трамваев, много того, о чём Бродский писал «пахнут подмышками брусья на физкультуре». Подкупает то, что автор, человек тонкий и понимающий, не бросает камни в прошлое нашего Отечества, хотя для него бесспорно, что далеко не всё в нём было устроено идеально. В его исторических инвективах ключевой является аксиома – то, что мы принимали за недостатки советской власти, по большей части оказалось недостатками рода человеческого. Власть рухнула, а недостатки остались. И в гуще этих недостатков герою и автору довелось пережить зрелость. Здесь повествование приобретает совсем иные черты, нежели в первой части. Появляется и жёсткость, и другая по наполнению интрига, и определённый натурализм. Автор без утайки делится с читателями тем, как складывались биографии тех, кто поверил в перестройку, восприняв её как выход к свету. Мы узнаём о том, как они открывали для себя мир, разочаровывались, менялись, принимали новые правила игры, пытались вернуться к старым. Все они вызывают сочувствие. Автора интересуют люди порывистые, думающие, а не законсервированные. Ведь именно за сомневающимися правда и будущее. Они всё пропускают через себя, и если уж в чём-то убеждены, то в этом есть запредельная степень искренности. Последняя часть книги посвящена текущему периоду нашей истории. Здесь Кругосветов сбрасывает с себя одежды бесстрастного биографа-автопортретиста, превращается в тонкого аналитика, способного как к вдумчивой политологической беседе с читателями, так и к яростному обличению. Ему претят крайности. Он видит в них больше спекуляций, нежели чёткости позиции. Он одинаково скептически оценивает деятельность и левых и правых, полагая, что во главу угла они ставят клановые и личные интересы, а не нужды государства. Он охотно вступает в заочную полемику с сановными оппонентами и выглядит в ней весьма убедительно. Пытается разобраться он и в том, как устроен нынешний литературный процесс. Здесь его преследуют те же недоумения, что и многих. Почему одних время, лишённое вроде бы идеологической конъюнктуры, выбирает для навязывания публике, а другим не даёт и малейшего издательского шанса заявить о себе. Ему не нравится, когда Евтушенко противопоставляют Бродскому, ему претит литературное хамство, которое ныне почти повсеместно заменило взвешенную полемику. Его не оставляют безучастными события на Украине, и он пытается добраться до их корней, преодолев инерцию суждений тех, кто отрабатывает информационные заказы.
В общем, я консерватор. Други мои, я полный мракобес. Отсталый человек. Не такой продвинутый, как самые образованные искусствоведы и модераторы многих современных СМИ. Я такой, мракобес. Но вы уж примите меня таким, каков я есть. Консервативный. Немного отсталый. Временами – нетерпимый. … Проявите ко мне вашу хвалёную толерантность. А не хотите – может, вы и есть настоящие мракобесы, а вовсе не я?
В этих словах квинтэссенция человеческой и личной позиции автора. И, наверное, в ней формула подлинной, а не мнимой демократии.
Отрывки для чтения онлайн
Глава из раздела «Сто лет в России»:
Послевоенная романтика
У Самуила в войну – работа, работа, работа. День за днем, сутки за сутками. В госпитале – раненные, бинты, перевязки, операции. Больных кормить надо. Организовал подсобное хозяйство. Были яйца, курочки, зелень, овощи. Были бахчевые. Слушали сводки с фронта. Лечили и выписывали раненных. Война шла на убыль. Мальчишки незаметно выросли. Антонина почувствовала, что ее Семочка на сторону стал поглядывать. Решила «укрепить» семью. В последний год войны, в свои сорок два, Семочке – уже под пятьдесят, родила последыша, сына Сашу. Родители немолодые, Саша слабенький получился. Словно Цинциннат Набокова, он родился и жил в иных, нездешних мирах. В наш мир он протиснулся совсем небольшой своей частью. Потому и был фантастически худым, почти прозрачным. На солнце он не раздевался, чтобы не увидели, что он немного просвечивает. Зато и способности его тоже были нездешними. Помнил наизусть выдержки из сотен прочитанных томов, справочников, энциклопедий. Читал все подряд – прозу, стихи, пьесы, изучал живопись по художественным альбомам. Обладал энциклопедическими знаниями. Хороший пианист. В Саше сосредоточились самые романтические мечты его матушки о будущем детей. Всю душу вложила Антонина в младшего сына. Но не из этого мира был Саша. Не от мира сего. К нашей грубой грешной жизни не приспособлен. После музыкального училища его направили в областной центр для поступления в консерваторию. Это было уже в те годы, когда Самуила перевели главврачом в санаторий в Железноводск. До консерватории Саша не доехал. Деньги потратил. Застрял где-то в захолустье. Влюбился в наглую, никчемную, простую деваху. Влюбился на всю жизнь. Без взаимности. Ей нужны были только деньги и подарки. На это и ушла прекрасная библиотека. Работал тапером в ресторане. Музыканту подносили водочку. Слабенькому Саше немного надо было. Случайные люди приводили его домой. После ухода родителей в мир иной спустил на ветер – квартиру, инструмент, мечты матери, неразвившийся талант. Братья переживали за Сашку, хотели помочь, поддержать. Пытались увещевать. Что они могли сделать? Из своего далека. Сами – подневольные люди. У них служба. Встречались только в отпуск. У Сашки не было сил бороться. Он опустился. Попал в тюрьму по глупости. Освободился и сгинул. Погиб от удара случайного прохожего. Тщетны наши мечты. Тщетны высокие порывы. Наш мир – не для высоких порывов. Этот мир – для сильных, жизнеспособных, а еще более того – для жестоких, алчных и безжалостных. Этот мир не для Антонины, «богородицы из Железноводска», не для Саши, Цинцинната с северного Кавказа. Но все это будет потом. А пока Саша – ребенок. Немолодые родители души в нем не чают.
Конец войны. Победа. Первые послевоенные годы в Железноводске. Домой возвращаются фронтовики. Военных носят на руках. Все мальчишки мечтают об армейской службе. Вова поступает в пехотное училище. Мишку не отпускают. Отец хочет, чтобы Миша стал врачом. Куда там. Удержишь сорванца. Он мечтает стать моряком. Едет в Баку, сдает документы в морское училище. Немолодой уже отец едет за ним, забирает документы, возвращает домой. Напрасные хлопоты. Мишка убегает в Ленинград, поступает в Высшее военно-морское училище имени Фрунзе. Поступает без труда. И учится хорошо. Проблем с физикой и математикой у него нет. Физподготовка – что надо.
Сбылась Мишкина мечта. Он – курсант одного из лучших морских училищ страны. Стройный, подтянутый, жилистый. Форма сидит идеально. Бескозырка – будто всю жизнь носил. Веселый, озорной. Великолепный рассказчик. Мастер на разные проделки, проказы. Все для друзей. Последнюю рубашку снимет. Мишка сразу становится популярным, сразу попадает в ядро. В число тех, кто верховодит. Центром их компании был, конечно, Володя Маслов. Старше других, фронтовик. Впоследствии – командующий Тихоокеанским флотом. Остальные… Друзья. Ближе которых нет. Друзья на всю жизнь. До гробовой доски. Флот и друзья. Вот, что самое главное. Дороже жен и детей. Морское братство превыше всего.
Приезжает на побывку домой. Друзья, соседи приходят посмотреть на морского курсанта. Девчонки шушукаются: «Видела? Мишка-то, какой красавец». Отец, мать гордятся. Отцу нравится Мишка в форме. Приезжает на побывку и Вовка. Пяхота! Балбес. Скалозуб. Моряки – вот элита армии! Вовка собирается на свидание. Стесняется купить презервативы. Не робей, Вовка. Заходят в аптеку. «Девушка! Вот тут молодому человеку презервативы нужны. Подберите нам фасончик помоднее. И обязательно, чтобы с черной пяткой!». Продавщицы улыбаются, с восторгом смотрят на бравого курсанта. Вовка от смущения готов сквозь землю провалиться.
Любил Мишка красное словцо, любил произвести впечатление. Сдавал зачет по турнику. Я покажу вам, как крутить солнце. Один оборот, второй, еще, еще… Срывается, улетает в ряды кресел, ломает руку.
Пятидесятый год. Четвертый, последний курс. Скоро выпуск. Моряк должен семьей обзавестись. Я женюсь только на той, которая родилась со мной в один день. Ну, ты, Мишка, даешь. Так ты никогда не женишься. К Фрунзакам в училище ходят на танцы девчонки. Покупают билеты и проходят. Потанцевать. С морячками познакомиться. Появляются три хорошенькие подружки. В валенках. Валенки снимают, одевают туфельки. Мишка к ним. А что эти двое малолеток со второго курса здесь делают? Он – почти выпускник, курсант четвертого курса. Шепнул им: «Ну-ка, салаги, по-тихому, чтобы духу вашего здесь не было». Второкурсников как ветром сдуло. Несет Мишка три пары валенок, пальто в гардероб. Среди подружек – Вера. Скромная красавица, на два года младше Мишки. С огромными накладными плечами под платьем по моде того времени. Закрутил, закружил Мишка тихую Веруню, простую, без претензий, даром, что в Ленинграде жила. По воскресеньям отпускают курсанта, если нет задолженности по учебе. Мишка учится без проблем, молодые люди раз в неделю встречаются. Телефона у Веры дома нет. Пишут письма друг другу. Почта работает хорошо, не то, что в нынешние времена. Вера подписывается: «твоя вредная Вера». Вера – вредина, хоть и тихоня. Мишка пишет любимой тете Тане, что собирается через пару месяцев жениться. Родители ничего пока не знают. Вера заканчивает техникум. Весной должна уехать по распределению в Петрозаводск. Ясное дело, не хочется ехать. А Мишка – лихой моряк, красавец, вот-вот офицером станет. Первый, с кем целовалась. Конечно, не в ее вкусе. Ей хотелось бы солидного, серьезного. А этот… такой балабол. Ну, не ехать же в Петрозаводск. Потом, в старости признавалась Вера дочке: «Не такую жену Мише надо бы. Ему надо было легкую найти, веселую, совсем не такую, как я». Пошли – расписались. Две пары: Михаил с Верой и друг по училищу со своей подружкой. Подали документы. Ахнули Михаил с Верой – оба родились в один день. Вот тебе и Мишка. Как в воду глядел. Может, и не было таких разговоров заранее, может и не предвидел он ничего. Мишка – мастер розыгрышей, морских рассказов, маленьких корабельных легенд. Возможно, потом придумал, рассказывал много раз, вот все и поверили. Недаром говорят – тщательно поддерживай свой образ, используй каждый случай, чтобы подогреть интерес к своей сложившейся репутации.
Как отметить? Никак и не отметили. Куда идти с молодой женой – не в комнату же с сестрой и матерью. Рано состарилась Дуся, которой не было еще и пятидесяти. Массивная, мрачная, седая, в деревенском платке. Некуда идти молодым. Погуляли по набережным и разошлись, Вера – домой, Мишка – в училище. Никак и не почувствовали, что они теперь муж и жена. Ничего в их жизни не изменилось. Курсанта отправили на три месяца в учебное плавание. Потом – на службу в Лиепаю. Вместе с молодой женой. Дали лейтенанту комнату. А он – опять в плавание. Так и жили ненастоящей жизнью, вроде – муж и жена, а вместе – чуть. Через год дочка появилась. Потом служба на Севере.
Любил Миша молодую жену. А больше того – службу морскую. Любил море, свою подводную лодку, длительные автономные плавания, своих матросов и офицеров. Быстро рос по службе, рано стал командиром. Экипаж его боготворил. Щедрый, заботливый, предусмотрительный. На лодке порядок, лодка – всегда на хорошем счету. Все стрельбы – на отлично. Приезжает начальство с инспекцией. Корабельное хозяйство – без замечаний. А как с физподготовкой? Начнем с командира, предлагает Михаил. Прямо в кителе, не раздеваясь, подходит к турнику, подтягивается двадцать раз. Хорошо, хорошо, зачет всей команде. Молодой командир считался одним из лучших швартовых на Севере. Когда бывал дома, в ночь, в непогоду часто вызывали его для швартовки чужих лодок. Моряк по призванию, что тут говорить. Язык только плохой. Любил придумывать стишки, анекдоты, высмеивающие начальство. Продвижению по службе это явно не способствовало. Зато – всеобщий любимец. Мастер морского рассказа. Потом, много позже, хорошо знал Виктора Конецкого, автора «Между мифов и рифов», рассказов о кошке Барракуде. Говорят, многие сюжеты из устных рассказов Михаила появились потом у Конецкого. Не знаю, правда ли это, но Мишины рассказы мне довелось послушать. Они неизменно вызывали всеобщий интерес. Морская романтика. Поговорим об этом немного позже.
Глава из раздела «А рыпаться все равно надо»:
А вы бы отказались?
Все ругают руководителей страны. А они переживают. Что их не любят. Или любят меньше, чем раньше. Все любят, когда их любят. Я – детский писатель, я настроен патерналистски. Хочу сказать несколько теплых слов в их адрес.
Трудно узнать, что думает тот или иной человек. Я, например, знаю, что думает надёжа наша. Или, быть может, не он, а что думает коллективное руководство страны. Политбюро. Так в шутку говорят. Ну, не все мысли знаю. А некоторые. Но довольно-таки важные.
Первое, о чем они думают, чтобы государство наше процветало. Чтобы в мире его уважали. Чтобы значение его признавалось и росло. Достойные мысли. Даже очень. Безо всяких шуток. Чтобы мы гордились нашей страной. И жили в ней с удовольствием. А второе, о чем они думают, чтобы жизнь у нас свободней была. Либеральные, так сказать, ценности их волнуют. Чтобы бизнесу легче было. Ну, вряд ли они обо всем бизнесе думают. Больше о своем. Чтобы деньги ходили взад-вперед, на запад – на восток. Но от этого всем хорошо будет. Чтобы железного занавеса не было, чтобы экономика открытой была. Тоже достойные мысли. Без всякого ерничанья.
Ни с одним из этих устремлений расстаться они не могут. Так устроены. Страну любят, гордятся. И от своей выгоды тоже, зачем отказываться? Но получается так, что эти их устремления, очень даже достойные устремления, они не уживаются друг с другом. И вступают в противоречие. Потому, наверное, все и получается наперекосяк. И уважаемых людей из политбюро очень беспокоит это. Так и мечутся они, так и мечутся, чтобы примирить эти вечно враждующие стороны своей души. А о другом думать – ну никак не получается. О народе, например. О судах. О коррупции. О нищете. Потому что пока не решены главные вопросы, мировоззренческие, так сказать. Тоже вполне. Можно понять.
Возьмем, к примеру, задачу такую – пошить костюм самому своему любимому, обожаемому, так сказать, человеку. Вот берутся за это люди, которые раньше никаких костюмов не шили. А пошить костюм надобно.
Размышляют они. Пошить костюм – это не синхрофазотрон сделать и не проблему Гильберта решить. Даже и не бином Ньютона. Пошить костюм – дело житейское. Чтобы совладать с проблемой, применим системный подход. Разобьем проблему на части. И за каждую часть отдельный человек отвечать будет. Один – за пошив груди, другой – за воротник, третий – за левую штанину, ещё один – за правый рукав. Вот начинают они резать ткань, кроить, так сказать. Кто за грудь отвечает, побольше забирает, чтобы грудь посолидней выглядела. Кто за рукав – останавливает его. Рукав некуда вшить будет. Уменьшают грудь. Потом, кто за все отвечает, подправляет – опять грудь увеличивают. Зигзагом идет линия – отражение войны кланов. Вот и получился костюм сикось-накось. Одна пола больше другой. Пуговиц три, а петличек – две. Рукав вшит в одном месте швом внутрь, в другом – наружу. Одна штанина длиннее, другая – короче. Не украшает костюм, одним словом, прекрасное тело любимой личности. В данном случае – страны родной. Просто курам на смех. Вот все и смеются. Словом, смех сквозь слезы.
Надо бы пошив костюма этого поручить другой мастерской портновской. Да одна только мастерская в стране имеется. Другой не предусмотрено. И других, более умелых портных взять не получится. Штатное расписание все заполнено. Сами-то, портные эти вряд ли уйдут. Кому же не в удовольствие шить костюмы для любимой страны? Гордость от работы этой и доверия народа переполняет. И любого человека переполняла бы. Зарплата там тоже неплохая. Кто же откажется от хорошей работы, да зарплаты, тоже, видать, неслабой, сам по себе откажется? А вы бы отказались? То-то!
Отзывы читателей, посетивших сайт
1 отзывДобавить отзыв
Добавить комментарий для Humster Отменить ответ
Киты и люди (серия «Новое имя в фантастике»)
Сто лет в России
А рыпаться все равно надо© Саша Кругосветов, 2013 - 2024.
Разработка сайта: Интернациональный Союз писателей.
Необычная идея — соединить в одной книги жанр художественных мемуаров и публицистических заметок о современности. Хотя настоящее ведь как раз вытекает из прошлого, то есть всё логично и перед нами в чём-то даже новый жанр.