Черепаха Гала

Рассказ о путешествии капитана Александра на Черепаховые острова

Однажды, корабль «Быстрые паруса», путешествуя в южных морях, приблизился к группе Черепаховых островов и бросил якорь около одного из них. Остров выглядел пустынным и безжизненным, и никто из членов экипажа не захотел сойти на берег. А капитан Александр сказал Долу и Зюлу:

– Не обращайте внимания на кажущуюся пустынность этих мест. Давайте высадимся на сушу, и, я обещаю, – мы встретим много интересных животных и птиц.

Глава первая,

в которой мы узнаем о жизни премудрой черепахи Галы, о том, как сбылась ее мечта, и как она чудесным или почти чудесным образом оказалась на вершине скалы Родондо и смогла осмотреть сверху все Черепаховые острова

Гигантская слоновая черепаха Гала пребывала в плохом настроении. Она жила на этом острове уже более трех сотен лет, изучила все его тропинки, дороги к водопою, знала, где растут особенно вкусные кактусы, была знакома со всеми его обитателями. Не раз забиралась она на самые высокие скалы, и не раз случалось ей падать оттуда. Ой, как же это было больно! После таких «полетов» на панцире черепахи появлялись глубокие трещины и шрамы. Много кораблей за это время побывало на острове, и Гала успела повидать самых разных людей – ученых, путешественников, пиратов, авантюристов, просто сбившихся с пути и отчаявшихся, приезжавших сюда в поисках новой жизни и не нашедших здесь счастья. Словом, в маленькой головке этой немолодой черепахи накопилось немало знаний и впечатлений, но поделиться ими ей было не с кем: обитатели острова – ящерицы и птицы, да и другие, более молодые черепахи – были не настолько умны, чтобы выслушать и, тем более, понять мудрую черепаху Галу. По правде говоря, их ничего не интересовало, кроме того, как бы потуже набить собственные животы и поспать после обеда.

Недавно у Галы появилась мечта – побывать на всех островах архипелага или хотя бы издали посмотреть на них. Она часто поглядывала на гигантскую скалу Родондо, которая как круглый стометровый столб поднималась из моря неподалеку от ее острова, и с вершины этой скалы, наверное, можно было бы увидеть все острова архипелага, но как это сделать?

Мечтательная черепаха не находила ни одного способа добраться до вершины Родондо, и по этой причине, а также в силу всего того, что было сказано раньше, нашей героине было очень и очень грустно.

Именно в это время мимо проползала большая морская Игуана.

– Скажите, любезнейшая, – обратилась к ней Гала, – не доводилось ли Вам побывать на скале Родондо и забираться на её вершину?

Игуана была глупа и ленива. Пока Гала задавала свой вопрос, ящерица самозабвенно зевала, раздирая рот, потом внезапно закрыла глаза и мгновенно уснула, плюхнувшись пузом на землю. Гала повторно обратилась к ней с тем же вопросом. Игуана открыла один глаз, потом другой. Еще раз зевнула, медленно оторвала брюхо от земли и почему-то опять ничего не ответила. Видимо, не услышала. С третьего раза до нее, наконец, дошло, о чем её спрашивают. Задумчиво посмотрела она на скалу Родондо, на черепаху и, наконец, медленно произнесла:

– Тебя, Гала, все почему-то считают умной. Почему – непонятно. Ты сама-то понимаешь, о чем говоришь, что ты несешь? Просто удивляюсь тебе – чушь несусветная! – Игуана опять зевнула. Закрыла и вновь открыла глаза. – На этой скале нет ничего, кроме птичьего помета. Ни травы, ни водорослей. Порядочному животному нечего делать на Родондо! – вот, что ответила на вопрос Галы морская Игуана. Она медленно развернулась и величаво удалилась, оставив за собой, как всегда, последнее слово.

Гала пыталась обсудить эту тему с пушистым Бурым Пеликаном, который внимательно выслушал ее и сказал:

– Я уже совсем стар и не могу понять, о чем ты толкуешь, Гала. Давай я пришлю своих детей, они молодые и потолковее меня будут.

– Что с него возьмешь? – думала Гала. – Завит, как овца, и так же развит.

Трое детей Пеликана, два брата Фрегат и Фаэтон и сестра Олуша, которую братья ласково называли «неуклюжая Бо-бо», были прекрасными летунами и великолепными рыболовами. Они прилетели и сели на песок между валунами поближе к черепахе. Гала начала так:

– Милые друзья! Вы, конечно, не раз бывали на вершине Родондо. Не могли бы вы отнести меня на эту Родондо или хотя бы рассказать, что видно оттуда и как выглядит наш архипелаг?

Все животные острова очень уважали черепаху Галу. Все, кроме разве что туповатой Игуаны. Птицы были взволнованы предстоящей беседой. Черепаха долго объясняла им, что ее интересует.

Старший из детей Пеликана, Фрегат, смелый, отчаянный охотник, настоящий морской разбойник, придавал особое значение встрече с авторитетной черепахой. Для пущей важности он, как всегда в ответственные моменты жизни, принялся надувать на груди и шее огромный красный мешок. Мешок становился все больше и больше. А Фрегат продолжал надувать его, и при этом он так дулся и сопел, что не смог ни услышать, ни понять хоть что-то из сказанного Галой.

Брат его, Фаэтон, – большой франт. Больше всего ему хотелось, чтобы Гала увидела два длинных красных пера в центре его хвоста. Старательно поднимал он хвост вверх, все выше и выше, и, в конце концов, опрокинулся и уткнулся головой в песок. Перепончатые лапы Фаэтона, приспособленные больше для плаванья и ныряния, чем к ходьбе по суше, были расположены в самой задней части его туловища. И как ни загребал Фаэтон лапами песок и гальку, – ни встать, ни вытащить голову из песка у него не получалось. Он просто барахтался на брюхе и пыхтел. Конечно, ему тоже было не до того, чтобы выслушать и понять многомудрую черепаху.

Сестра их Олуша, что о ней скажешь? Эта морская птица считала себя необыкновенной красавицей. И хотя на суше была довольно неуклюжа, так же, как и её братья, некоторые основания для таких мыслей у нее все же были: её забавная головка на тонкой шейке и большие перепончатые ярко-голубые лапы выглядели весьма привлекательно. Когда черепаха обратилась к ней, Олуша подумала: «Наконец-то, наконец-то, Гала обратила внимание, какая я необыкновенная красавица». Она встала повыше, чтобы все увидели её замечательные голубые лапки, вытянулась, еще немного вытянулась… и замахала крыльями, что было сил. В голове её билась одна только мысль: «Ах, какая я красивая!» – и, конечно, она, так же, как и братья, так и не осознала сути сказанного Галой.

Черепаха закончила свою речь, задумчиво посмотрела на всех троих, и поняла, что ничего ей от них не добиться.

– Большое спасибо, мои юные друзья, за то, что вы так внимательно выслушали меня. Я не хотела бы вас больше задерживать и отрывать от ваших очень и очень серьезных дел, – сказала черепаха и попрощалась с птицами.

Дети Пеликана тут же взлетели и, удаляясь, каждый с удовлетворением вспоминал о том, как умно и достойно он вел себя при встрече со столь уважаемым и авторитетным животным, каким без сомнения была наша черепаха.

Оставшись одна, Гала с грустью думала:

– Никто, никто меня не понимает, – и на её морщинистую щеку выкатилась скупая черепашья слеза.

Как раз в эту минуту из-за поворота горной тропы показался капитан Александр. Заметив появление нового персонажа, Гала мгновенно забыла обо всех своих обидах, встрепенулась и подняла повыше голову на длинной шее, чтобы капитан Александр смог её заметить. Александр подошел к черепахе.

– Добрый вечер, сударыня! Вы прожили, я думаю, долгую жизнь и, наверно, повидали многое на своем веку. Как вас зовут? – спросил капитан Александр и вежливо поклонился.

– Добрый вечер, милый путешественник. Зовут меня Гала, а отца моего звали Пагос. Он родился на острове Паг в Средиземном море. Так что я – Гала Пагосовна. Повидала я действительно много, и прожила не один век, целых три века, а может, и того больше. Но прежде чем говорить об этом, расскажите, кто вы и как сюда попали?

– Прибыл я на корабле «Быстрые паруса», а зовут меня капитан Александр – друг китов и великанов.

– О, я много слышала о вас, дорогой путешественник, и очень рада, что мне представился, наконец, случай познакомиться с самим капитаном Александром. А рассказывал о вас – Его Преподобие Льюис Доджсон, ваш друг, который побывал здесь однажды у меня в гостях. Меня тогда очень огорчили матросы, прибывшие с ним на одном корабле. Какие, однако, это были невоспитанные люди! Вы даже представить себе не можете. Мало того, что они отнеслись без должного уважения к моим годам, – они хотели сделать из меня черепаховый суп! Вы только подумайте! Сварить меня в кипятке. Меня спасла только лишь хитрость вашего друга. Его Преподобие объяснил этим невежам, что я не настоящая черепаха. Квазичерепаха. Как бы черепаха. И из меня не получится настоящий черепаховый суп, потому что я ненастоящая. Может быть, вы и слышали обо мне, как о черепахе Квази[1]. Лучше не вспоминать об этом грустном эпизоде в моей биографии. Как вы понимаете, никакая я не Квази, а самая что ни на есть настоящая слоновая черепаха.

Капитан Александр поудобнее устроился рядом с Галой, и они начали неторопливую беседу. Очень скоро моряк и черепаха почувствовали взаимную симпатию и перешли на «ты». Оказалось, что у них есть и другие общие знакомые. На острове побывали сэр Чарльз Дарвин, знаменитый английский ученый, и сэр Герман Мелвилл, знаменитый американский писатель. Черепаха похвасталась, что она имела честь покатать каждого из них на своей спине. Потом она сказала о своей самой большой мечте – побывать на скале Родондо. И о том, что, к сожалению, этой мечте, видимо, никогда уже не суждено осуществиться. Чем очень развеселила капитана Александра, который ответил ей, что эта беда – не беда.

– Зачем ты смеёшься надо мной? Зачем дразнишь меня? Разве ты можешь помочь мне взобраться на Родондо? Посмотри, какая я огромная – ведь у меня длина больше двух метров, а вес побольше трёхсот килограммов будет.

– Да не смеюсь я над тобой, Гала, просто радуюсь, что могу помочь. Когда я позову своих друзей, ты без труда поверишь, что это возможно. Я имею в виду твою мечту – попасть на Родондо. Только не пугайся, когда увидишь этих парней.

Черепаха действительно много повидала на своем веку, но и она ахнула, когда увидела двух молодых богатырей, Дола и Зюла.

Познакомившись с Галой, юные великаны – а я хочу напомнить, что капитан Александр научил их говорить на языках многих животных – с удовольствием присоединились к общей беседе.

Чтобы удобнее было разговаривать, капитан Александр забрался повыше на скалу, а черепаху Галу великаны без труда подняли и поставили рядом с ним. Дол и Зюл спросили у Галы, встречала ли она когда-нибудь таких больших людей, как они, и может быть, она знает, откуда они, Дол и Зюл, родом и кто их родители.

Гала ответила, что не раз встречала очень больших, можно даже сказать – огромных людей.

– Когда я была совсем маленькой, на нашем острове побывал знаменитый великан, француз Грангузье. У него был очень широкий камзол, панталоны до колен и широкополая шляпа. Очень галантный господин! Он сказал, что дома у него остался ребенок, сын по имени Гаргантюа. Но сам Гаргантюа здесь не появлялся. Зато совсем недавно, лет сто назад, приходил на корабле англичанин Лемуэль Гулливер. Он был великим путешественником, и он рассказывал, что побывал на острове Бб… роб…динг… нег – уф-ф-ф, как я это запомнила! – где жили одни исполины. В наших школах маленькие черепашки изучают жизнь великанов. Есть даже специальный предмет – Грангузьеника.

– Имя этого известного великана Грангузье нам тоже знакомо, – сказал Александр. – Так же, как имена его сына Гаргантюа и внука Пантагрюэля. Все они – достойные люди и много сделали для блага Франции. О путешествиях англичанина Гулливера мы также премного наслышаны. Гулливер был посвящен в тайные знания острова, где жили одни исполины. Он дал клятву никому об этом не говорить, поэтому, вернувшись из путешествия, до конца жизни заперся в конюшне и никогда оттуда не выходил. Гулливер один знал язык этого древнего народа. А Ббробдингнег – название острова великанов на их языке. Видимо, это тот самый язык, на котором говорили родители Дола и Зюла.

Очень давно, три с половиной тысячи лет назад, великанов на земле было гораздо больше, и жили они на большом архипелаге в Атлантическом океане, а может быть, на большом острове в Средиземном море. Платон называл их страну Атлантидой, а жителей – атлантами. Он описал изумительные города и мудрое устройство жизни великанов, которое, видимо, опиралось на их тайные знания.

В наше время многие знаменитые мореплаватели пытались найти Атлантиду или остров Ббробдингнег, открытый Гулливером, но никому из них ничего подобного найти не удалось. Я всегда думал, что лодки родителей Дола и Зюла плыли с Лазурных островов. После знакомства с этими двумя парнями я специально побывал там, но не обнаружил ни великанов, ни их построек, ни других следов этого народа. От некогда больших островов остались только вершины вулканов, одиноко возвышающиеся среди безмолвного моря. Возможно, острова опускались в океан при землетрясении или при извержении вулкана, и островитяне погибали в пламени или во время наводнения. Хотя, судя по тому, что мы сейчас беседуем с этими двумя «малышами», – Александр с улыбкой посмотрел на Дола и Зюла, – кое-кто из великанов все же уцелел, и не исключено, что мы когда-нибудь еще встретим родителей этих ребят, – сказал капитан, который обычно знал больше, чем говорил.

– Было бы очень хорошо встретить наших родителей, – вздохнул Зюл, – но мне кажется, это вряд ли когда-нибудь осуществится. Скажи, капитан, почему на островах, где мы жили раньше, не только люди были великанами, но и все растения и животные? Интересно также, почему ничего не известно о потомках Гаргантюа и Пантагрюэля?

– Я не учёный, а просто путешественник, и не смогу точно ответить на твои вопросы. Можно предположить, что на архипелаге были какие-то особые условия: меньшее притяжение земли или, возможно, радиация, и из-за этого люди, растения и животные быстро росли, достигая огромных размеров. И наоборот. Попадая в обычные условия, великаны в последующих поколениях уменьшались в росте и становились обычными людьми, в которых мы не можем теперь опознать потомков великанов Гаргантюа и Пантагриэля.

Капитан Александр закончил свой рассказ и добавил:

– Друзья, мы совсем забыли о желании Галы побывать на Родондо, давайте подумаем, как исполнить её мечту.

Александр и Зюл увлеченно обсуждали возникшую проблему. Капитан Александр в юности служил юнгой и матросом на больших парусных кораблях и был прекрасным верхолазом, так что он без труда смог бы подняться на стометровую скалу Родондо. Но взять с собой черепаху, которая больше его самого, он, конечно, не в состоянии. Эта очень крутая скала с почти отвесными стенками была достаточно высокой даже для Дола и Зюла. Им, как и капитану, придётся карабкаться на нее, держась обеими руками за выступы. Так что освободить одну руку, чтобы держать Галу, у них не получится. Сумки с собой не было, а в карман великанской куртки Гала не помещалась.

Великан Дол не принимал участия в беседе. Он слушал в пол-уха и делал кисточкой зарисовки животных на заранее подготовленных кусках парусины.

А потом произошло нечто такое, чего никто не ожидал. Рисуя Галу, Дол нацелился на нее кисточкой и приготовился сделать очередной мазок. Но, вместо этого, задумчиво приподнял кисточку чуть вверх, и вдруг громадная черепаха, как бы следуя за кисточкой, тихо поднялась над землей, кисточка приподнялась выше – черепаха тоже поднялась выше, потом кисточка стала поворачиваться в сторону Родондо, и черепаха медленно поплыла в том же направлении.

– Осторожно, Дол, осторожно, – сказал капитан Александр, – не урони её, а ты, Зюл – встань под скалой, чтобы поймать Галу, если она вдруг начнет падать.

Все, как завороженные, смотрели на медленные движения кисточки Дола, а Гала с расширившимися от ужаса глазами и растопыренными лапами тихо плыла по воздуху, пока Дол не опустил её на вершину Родондо.

Вслед за черепахой был отправлен капитан Александр, за ним друг Зюл, после чего и сам Дол, держась за кисточку, как за зонтик, тоже медленно взлетел на вершину. Да, здесь было чему удивиться. Даже обычно невозмутимый капитан, и тот выглядел в этот момент несколько растерянным.

– Неужели это было так на самом деле? – что-то не верится.

– Не знаю, правда ли это. Так рассказывают те, кто лично знал капитана Александра, Дола и Зюла. Можно было бы это выяснить, если бы у нас была возможность лично поговорить с капитаном Александром. Ведь наш герой никогда и никого не обманывал. Но поговорить с ним невозможно. Больше ста пятидесяти лет отделяют нас от этих событий. Можно было бы, например, попробовать отыскать мудрую Галу. Но, даже если она жива, всё равно, мы не смогли бы поговорить с ней, потому что только Александр и молодые великаны умели разговаривать с животными.

А теперь давай-ка продолжим. Мы остановились на том, что наши путешественники, то ли почти волшебным образом, то ли это было только со слов очевидцев, а на самом деле все было совсем по-другому, оказались на вершине скалы Родондо.

– Что скажешь, Дол? – спросил капитан Александр.

– Сам не знаю, как это получилось. Вспоминаю, что у меня на родине были люди, которые движением руки могли передвигать огромные предметы. Но это разрешалось делать не всем – лишь некоторым особо уважаемым людям из тех, чей возраст перевалил за пятьдесят. И то – в случае крайней необходимости.

– Почему же тогда, – спросил капитан Александр, – твой отец не воспользовался своим даром для спасения тебя, матери и самого себя?

– Наверное, это может получиться только в некоторых отдельных точках земли, – предположил Дол, – на моей земле, а теперь, как видишь, – на Черепаховых островах. Возможно, где-то существуют еще такие земли. Скорее всего, в море отец ничего не мог сделать.

Обсудив случившееся, путешественники вместе с подопечной черепахой с высоты огромной скалы осматривали архипелаг. Гала была в восторге. Птицы, живущие на Родондо, кружились над вершиной, радовались, видя эту необычную компанию, свистом и криками приветствовали моряков и черепаху. Они по очереди подлетали и садились на Родондо. А черепаха Гала представляла их путешественникам.

Был уже вечер, темнело. Капитан Александр предложил на этот раз Зюлу попробовать проделать тот же трюк с перелётом, только в обратном направлении, и у того тоже всё получилось.

Вернувшись на остров, друзья договорились, что они заночуют на корабле, а завтра утром вернутся и снова встретятся с черепахой Галой.

Глава вторая,

в которой мы познакомимся с историей древнего народа атлантов, живших на островах Атлантического океана, и узнаем причины гибели этого народа

По дороге на корабль капитан Александр имел такой разговор с Долом и Зюлом.

– Я предполагал, что с возрастом у вас должны проявиться необыкновенные способности, которые присущи только людям вашего народа. Так и получилось. Вы можете пробуждать спящие силы нашей Земли, других планет, метеоритов и комет. Силы эти столь велики, что нужно призывать их только для благородных целей и только в случае, если нет другого выхода. Вызванные однажды, они могут выйти из подчинения тех, кто не умеет ими управлять или пытается использовать в корыстных целях. И тогда происходят взрывы, наводнения, падение комет…

Атланты – это цивилизация морских людей, предшествующая другим, известным нам цивилизациям. Легенда говорит, что атланты – дети бога морей Посейдона. Они достигли очень высокого уровня развития с двенадцатого по десятое тысячелетие до нашей эры. На их долю выпало много испытаний: природные катастрофы, оледенение земли, всемирный потоп. Народ этот мог многое перенести и действительно многое перенес. Атланты считали, что в состоянии сами победить силы стихии, используя необыкновенные способности своего народа, которых нет у современных людей. Они ошибались. Своими необдуманными действиями они вызывали все новые и новые катастрофы: на архипелаг в Атлантике, где жили дети Посейдона, обрушился огромный метеорит. От взрыва погиб прекрасный город, архипелаг ушел под воду, а остатки вашего народа переселились на Средиземное море. К сожалению, это никого не образумило. Атланты, словно неразумные дети, продолжали играть с могущественными силами природы и пытались взять их под контроль. И вот наказание – две страшные катастрофы: вначале – прорыв воды из Средиземного моря, образование пролива Дарданеллы и ужасное наводнение в Причерноморье, с того времени прошло уже более шести тысячелетий, потом, три с половиной тысячи лет назад, – взрыв вулкана на острове Тира, выбросивший огромное количество пепла, покрывшего на многие годы черной пеленой небо над Средиземным морем и Северной Африкой. Умнейший и способнейший народ, создавший пирамиды в Египте и Мексике, космические рисунки в пустыне Наска и многое другое сам поставил себя на грань выживания. После этих катастроф уцелели лишь невежественные кочевники других племен, жившие на вершинах гор, и отдельные группы атлантов. Атланты хотели, чтобы их знания не пропали, чтобы снова на земле были построены города, порты, корабли. Им пришлось обучать людей, наших предков, всему, чем они владели в совершенстве. Начинали с малого: дали людям огонь и ремесла. Научили плавить и ковать металл. Выращивать хлеб. Строить корабли, управлять парусами и вести корабли по звёздам. Так появились более близкие к нам цивилизации: греческая, египетская, вавилонская.

Мифы донесли до нас воспоминания об великих атлантах, просветителях и героях, помогавших людям. Зевс повелевал молниями. Гераклу удавалось свершить то, что не под силу целому народу. Прометей дал людям огонь и ремесла. Аполлон покровительствовал искусствам. Орфей пел самые прекрасные песни. Люди считали их Олимпийскими богами и думали, что они бессмертны. Но «боги» жили вовсе не на Олимпе, а среди людей: Зевс – в пещере на острове Крит, Геракл путешествовал по всему Средиземноморью, а Прометей работал простым кузнецом в Микенах. Они старели и уходили из жизни точно так же, как обычные люди. Их руками и умом были созданы новые цивилизации. А имена остались только в мифах и легендах. Потомки этих великих атлантов, как я уже говорил, не были больше великанами и до сих пор живут среди нас, обычных людей.

Вы вступаете в жизнь. В ваших жилах бурлит молодая кровь, а сердце жаждет подвигов. Вы пока мало знаете о необыкновенных способностях вашего народа и не понимаете своего могущества. Забудьте о этих необычных талантах, пока в них не появится самой настоятельной необходимости, пока не придет вестник, который призовет вас. Вы одарены во многих других сферах, учитесь физике, математике, биологии, наблюдайте наш прекрасный мир и живите счастливо.

Дол и Зюл пообещали капитану Александру запомнить всё, о чем он их предостерегал.

Глава третья,

в которой мы узнаем, как изменилось настроение черепахи Галы после посещения скалы Родондо, и о том, что путешественники увидели и узнали совсем другую черепаху Галу, очень веселую и озорную

На следующий день все вернулись на остров. Путешественники были восхищены дружелюбием и доверчивостью непуганых птиц и животных. Долу очень хотелось запомнить всё, что он увидел, и для этого он решил сделать зарисовки наиболее интересных обитателей острова. Капитан Александр предложил использовать для этого запасной комплект парусов, а Зюл сделал из стволов деревьев мольберт.

Черепахе Гале, она ведь дама, очень нравилось позировать.

– Сюда приезжал молодой художник Сальвадор, – рассказывала она игриво, – у него были такие красивые, загнутые вверх, длинные и тонкие усы. Он очень любил рисовать меня и сделал множество моих портретов. Именно он назвал меня Галой в честь дамы своего сердца.

Сбылась, наконец, мечта черепахи – накануне она сумела полюбоваться на все Черепаховые острова с вершины Родондо. После полета на Родондо у нее было прекрасное настроение. Очень даже хорошее настроение. И к тому же – задиристое и озорное. Совсем не соответствующее ее солидному возрасту. Такую черепаху Галу путешественники еще не видели. Ее будто подменили, это была совсем другая Гала. И то, что произошло в дальнейшем, было для моряков полной неожиданностью.

– Как хорошо, что вы попали на наш остров. Как хорошо, что мы встретились. Как хорошо, что вчера нам удалось побывать на Родондо. Что за чудесное утро! – тараторила Гала без остановки. – Только ты, капитан Александр, огорчаешь меня. Больно уж ты сегодня задумчивый. Сил моих черепашьих нет смотреть, как ты убиваешься. Расстроился, видать, когда узнал, что твои друзья – чародеи? Или думаешь всё, откуда атланты взялись? Откуда надо, оттуда и взялись эти атланты. Поживешь с наше, черепашье, все узнаешь. Походи-ка лучше с нашими малышами на Грангузьенику. Капи-тан, капи-тан, улыбни-и-итесь… Ну, никак мне тебя не растормошить. Признавайся, может, с утра уксуса напился? Или, поди, горчицы объелся?

– Не понял, – сказал Зюл, удивленный таким неожиданным поведением Галы. – Что бы это все значило?

– Учился бы прилежно, так знал: от гурии[2] до фурии – один шаг.

– Как это? Как это?

– Ты, Зюл, похоже, кактуса отведал – все как, да как? Да так. Льюис Доджсон, наш общий друг, вот вам образец для подражания. Его Преподобие понимает нас, черепах, с первого слова. Кто уксуса попил, тот куксится. Кто горчицы поел, тот огорчается[3]. Брали бы пример с Дола. Сдобу ест. Вот и добреет наш Добряк.

А тебе, капитан Александр, вот что я скажу. Вы, люди, слишком большое значение придаете всякой ерунде. Всё пытаетесь докопаться до самого дна. До истины. А истина-то она каждый раз разная. В одних случаях – одна. В других – другая. Дола с Зюлом в своих университетах, наверняка, учите думать так же неуклюже, как думаете сами. Будто я не знаю. Заполняете время всякой белибердой: Латынь, Греческий, Платон, Геродот сожрал батон. Фивы, Нил, Меридиан, Фараон мертвецки пьян. И тому подобное. А мораль такова: родись, крестись, женись, умирай, – за все денежки подай. Мы, черепахи, живем на земле давно и обучаем черепашек в школе совсем по-другому. Вас, ребята, как учит добрейший Льюис Доджсон? Сколько вы, к примеру, знаете падежей?

– Имя Ребенку Дали,
Винни Топтышку Прозвали, – важно ответил Зюл.

– Извините, что-то я не поняла вас, достопочтенный Зюл.

– Что тут понимать?
Именительный – кто? что?
Родительный – кого? чего?
Дательный – кому? чему?
Винительный – кого? что?
Творительный – кем? чем?
Предложный – о ком? о чем?

– Ах вот как! Тогда слушайте мудрую Галу:
Имя Ребенку Дали,
Зюлом Парнишку Назвали.

– Как это? Как это? При чем здесь Зюл? Что бы это значило?

– Опять про кактусы вспомнил?
Звательный – О, Зюл! О, Дол! О, капитан Александр!
Притяжательный – чей?
Направительный – (мы направляемся) куда? во что?
Но это еще не все. Добавим имена:
Ждан, Иван, Илья, Орест.
Лев Сгоняет Лишний Вес,
Временно, конечно (к соревнованиям готовится).
Ждательный – кого? чего?
Исходительный – (вышел откуда) от кого? из чего? (из лесу)
Изнутрительный – из(нутри) чего?
Определительный – (мера) чего? (килограмм песку)
Локативительный (местный) – в ком? в чем?
Счислительный – (в течение) чего? (часа)
Лишительный – (не знать) кого? чего? (правды)
Включительный (превратительный) – (превратиться) в кого? (в президента)
Временительный – (время) кого? для чего?

Все это было, конечно, очень поучительно и забавно. Дол и Зюл, а вместе с ними и черепаха Гала, весело смеялись. Даже серьезный капитан Александр и тот, в конце концов, улыбнулся и сказал:

– Ну, Гала, сильна, ну повеселила. Расскажи же, наконец, как так вы учите ваших черепашек?

– Каждый божий день у черепашек с утра самые важные уроки: «Хрипели», «Сопели». А потом все идут на улицу, где проходят уроки: «Ктонеспрятался Яневиноват» и «Скакали».

– Куда скакали?

– Ели – съели, ка́кали – ска́кали, вроде так просто, – задумчиво сказала Гала. – Может, я что-то перепутала, все это было так давно. Наверное, вы все-таки правы – не ска́кали, а скака́ли! Учитель «Скакали», крутит «какали», веревочку с двумя ручками, и прыгает через нее. Вот и получается урок «Скакали». Я прекрасно обращаюсь с «какали», а дети – с малыми «какали», скакалочками. А может, и в самом деле – ска́кали?…

– А сколько времени продолжаются уроки?

– Преподаватель дает детям знания. Пока есть, что подавать. А как подавать нечего, так и уроку конец. Одним словом: «Хороша закуска, квашена капуста. И подать не стыдно, и съедят – не жалко».

– Иначе говоря, – поддержал игру Дол.– Сунул грека в реку руку, рак ему клешню подал, поздоровался учтиво, про здоровье рассказал.

– Да не сбивайте вы меня, балаболы. Надо еще про другие уроки немного поговорить. Про черепашью классику, например, пришедшую из глубины веков: Мифы древней Лукреции (древняя Лукреция – моя прабабушка), Древние Латуники, Дремутики, Истерии средних веков…

– Истерии? Может быть, Мистерии?

– Неужели не понятно? Истерии – то, что истерлось в средние века. Потом Ораторика, Драмматика и Драммоторика, Рифмоплетика, Германика. Как, нравятся вам такие предметы?

– Потрясающе! Хотелось бы и нам с Долом в такой школе хоть немного поучиться. А не слишком ли вы перегружаете малышей?

– Не думаю. Маленькие черепашки прекрасно со всем этим справляются. Помимо классики, у них есть еще специальные предметы, без которых им в жизни никак не обойтись. Кляксоведение, Правдописание, Тихоглажение, Трескотнеметрия, Азартника, Театрика, Орфоника и Синтаксоника, Ритмоника, Картеженомия. Дополнительные уроки для желающих: Эники-Беники, Водилки и Кривлялки. И, наконец, главная дисциплина – Возлежание.

– Почему Возлежание – главный предмет?

– Если не успеваешь по Кляксоведению и Правдописанию, то успевай хотя бы пообедать и полежать. А когда я была маленькой, мы с подругами больше всего любили Оперение.

– У тебя же нет перьев.

– Какие же вы, люди, недотепы. Даже такие большие, как Дол и Зюл. Оперение – это изучение Опер. Чтоб вы знали, я среди черепах главная по Оперению. Мои агенты, Оперы, следят за исполнением Опер. Оперы следят за Операми. Поэтому у Оперов все в порядке с музыкальным образованием, у Опер все в порядке с их исполнением, а у нас, черепах, все в порядке с Оперением.

– Что ты любишь из Опер, Гала?

– Фанта для Оперов, Забор с Парижским Водокатером, Ромело и Бюджетта, Пикирующая дама, Иван Крестьянин – Суперстар, Юная Авоська[4], Норд-Гость…

– Нравился ли тебе кто-нибудь из учителей?

– Конечно. Когда я была крошечной, хорошенькой школьницей, я, как и все, влюблялась в учителей. Первым предметом обожания был обаятельный черепах Мим, преподаватель Пантомимы[5] (Мима) и Мимики. Он был веселый и грустный, смешной и трогательный одновременно. Звали его Мимом вовсе не потому, что он был Мимом, а потому что он все делал мимо: наливал чай мимо чашки, ставил чашку мимо стола и садился за стол мимо стула. Больше всего я любила его предмет Мимику, а из цветов – Мимозу.

Послушайте веселую песенку грустного учителя Мимики.

Я – великий мастер Мима,
Мимике детей учу.
Не пройдите мимо Мима –
Вмиг от грусти излечу.

Не донес до рта икры я,
Не попал я булкой в рот.
Подвела нас Мимикрия[6] –
Сунул в ухо бутерброд.

Надеваю шарф на шею
И усилий не жалею.
Я измучился, устал, –
Шарф мне ноги обмотал.

Наливаю гостю чаю,
Как попотчевать не чаю.
Чашку чая ставлю мимо –
Вот такая Пантомима.

Проскочил я мимо двери,
И попал лицом в косяк.
Миму кто детей доверит? –
На лице его синяк.

Вечно мимо. Силы тают.
Дни, как птицы, улетают.
Так и жизнь промчится мимо,
Бедный мастер Пантомимы.

Мимика, Мимоза, Мимикрия.
Что за мука, Мамма Мия!

– Каламбуры[7] нашей Галы поинтересней парадоксов Льюиса Доджсона будут. Ты все это сейчас придумала? Или это домашняя заготовка?

– Что вы, что вы. Ни то, ни другое. Мы впитываем такие премудрости, как сказали бы люди, – «с молоком матери». Именно так черепахи строят учебу и отношения с детьми многие сотни лет. Поэтому мы и уверены, что наши малыши вырастут умными черепашками, образованными и нестандартно мыслящими. Это главное – мыслить нестандартно. У нас даже четыре арифметических действия не такие, как у вас: Слежение, Вычленение, Омоложение, Измождение.

– «Слежение», что ты имеешь в виду?

– Ты знаешь, что такое «лежать»?

– «Лежать» это значит не идти, не стоять, не сидеть.

– Если ты знаешь, что такое «лежать», неужели не догадаться, что такое «слежение»?

– Здорово, Гала, ты нас всех позабавила. Правду говорят, нет существа мудрее черепахи. Ответь тогда на вопрос об уксусе и горчице, о которых ты упоминала раньше, что из них овощ? – с издевкой спросил Зюл.

– Подсмеиваетесь, друзья мои, над старой больной черепахой. Овощ – это то, чем можно вощить. Потер овощем поверхность, вот она и стала чистая и блестящая. Конечно, уксус это овощ. Причем, овощ очень сильного действия, – сказала Гала, подумав. – Ведь уксус и укусить может. Ну что остался с носом, задавака?

– Как ни неприятно быть иногда с носом, но все-таки сноснее, нежели быть совсем без носа или, например, ходить без носков и в обносках, – парировал Зюл.

– Хватит водить меня за нос. Какие вы оба несносные и заносчивые. Носитесь со своим носками и обносками, а ничего не видите дальше собственного носа. Надоело слушать о ваших носах, носках, обносках, доносах, подносах, что вы там еще напридумывали? Все это наносное, словесный понос. Чем болтать о ерунде, подумайте лучше, чем сейчас занят Дол? Понять нетрудно, он пишет мой портрет, а это значит, что он занят Галаграфией! Писать портреты черепахи Галы – благое дело. Недаром Сальвадор стал таким знаменитым. Просто он писал мои портреты. Между прочим, Льюис Доджсон, ведь он авторитет для тебя, капитан Александр, сказал, что Галаграфия[8] получит большое распространение и ее ждет блестящее будущее.

А вы не думали, почему ту часть вселенной, где находятся наши Земля и Солнце, называют Галактикой? Когда создали нашу планету, и Землю еще не запустили вокруг Солнца, небесные мастеровые установили ее временно на трех черепахах. Сатурн и Юпитер – планеты покрупнее. В помощь космическим архитекторам пригласили довольно много черепах. В силу покладистого характера моих соплеменников, сборка солнечной системы прошла без сучка, без задоринки. При сборке других солнечных систем также участвовали хорошо зарекомендовавшие себя черепахи. Правда, говорят, что в некоторых случаях использовали могучих китов. Не хочу обидеть этих благородных животных, но китов приглашали все же очень редко, это было, скорее, исключение, чем правило. Так что черепахи, древнейшие животные нашего мира, оказали неоценимую помощь при строительстве нашей части вселенной. Имею честь сообщить, что собеседница ваша, то есть я, признана компетентными органами самой известной и популярной из рода черепах. Потому, видать, и назвали нашу часть вселенной моим именем – Галактикой. А мораль такова: материя бесконечна, но ее все равно не хватает кому-то на штаны.

Дол и Зюл с воодушевлением подхватили тему: кто и что было названо именем Галы. Посыпались наперебой шуточные предположения:

– Самый симпатичный и творческий народ в Европе назван Галлами. Киевскую Русь основали не норманны Рюриковичи, а Галлы. Самых элегантных и интеллигентных людей называют Галантными. Испанское седло, напоминающее по форме панцирь Галы, назвали Галапагосом. Самые миролюбивые птицы – Галуби (это потом стали говорить «голуби», причем – неправильно). Мера объема жидкости – Галлон. Живопись выставляют в Галереях. Корабли древнего мира назывались Галерами. Соляную пещеру, используемую для улучшения дыхания, называют Галокамерой. Люди на пляжах бегают Галыми или Галышом (именно так, «голые» и «голышом» – позднейшие вульгаризмы). Самые лучшие концерты называют Гала-концертами. Галстук. Галеон. Галантерея. И даже знаменитый физик и астроном в честь нашей Галы взял имя Галилео Галилей. Словом: сколько Голов (правильней говорить, конечно, – Галов), столько умов.

Все хохотали. Гала выглядела немного смущенной, но тоже посмеялась вместе с командой.

Весь день Дол рисовал животных и птиц, а когда зарисовки были сделаны, путешественники прощались с новыми друзьями. Зюл подготовил для них сюрприз – на мачтах корабля «Быстрые паруса» он поднял паруса с картинами.

На первом ярусе оказались изображения животных и птиц, которые живут на нижнем ярусе Родондо – морские львы, игуаны и пингвины, на следующем – крупные птицы – пеликаны и альбатросы, ещё выше – фрегаты, фаэтоны и олуши, а наверху – буревестник. На марселе, самом большом парусе грот-мачты, была изображена черепаха Гала.

Когда все прощались и Гала сказала свое задумчивое «до свиДания», шустрый Зюл успел ввернуть:

– Почему не «до свиШвеция»?

Глава четвертая и последняя,

в которой мы узнаем, как моряки прощались с животными и птицами Черепаховых островов и о чем при этом думали капитан Александр и черепаха Гала

Это было великолепное зрелище, когда корабль, наполнив ветром паруса с изображениями животных и птиц, весело бежал по сине-фиолетовым волнам.

Птицы провожали корабль пением и криками, но лучше всего были слышны два голоса: голос буревестника – резкий и тревожный, и голос птицы-боцмана, красавца Фаэтона, мелодичный и весёлый, как дудка боцмана.

Капитан Александр думал о том, что на этом маленьком островке встретились три мира, три различные вселенные. Мир людей, к которому он сам принадлежит. Мир молодых великанов, внешне так похожих на нас. И мир мудрой черепахи, пришедшей к нам из далекого прошлого, когда еще сама Земля не вышла из младенческого возраста.

Дол и Зюл живут в другом, неизвестном нам, мире. Думают не так. Переживают не так. У них больше органов чувств, и видят они все по-другому. Эти юные великаны – часть природы, им подвластны все стихии земли. Поэтому Долу и Зюлу по силам то, что не дано нам, обычным людям: они могут успокаивать море, поднимать ветер, двигать предметы и скалы. Они чувствуют природу вещей и управляют вещами. Атланты появились тогда, когда люди были менее материальны, чем сейчас. Глядя на них, невольно думаешь об их колоссальном весе. Но палубу они не продавливают, в песок не проваливаются, не ломают камни, на которые ступают. Движутся легко и непринужденно, так же, как и мы, «маленькие люди». Видимо, они бессознательно управляют собственным весом и держат его в пределах, позволяющих комфортно себя чувствовать. Капитан думал о том, как трудно будет жить в нашем мире этим ребятам, так сильно во всём отличающимся от современных людей.

Что запомнилось Александру, прикоснувшемуся к миру древней черепахи? Ее бесконечное обаяние. Особая мудрость, которая сродни доброте, терпению, юмору. Или наоборот. Ее доброта, терпение, юмор, которые сродни мудрости. Легкий нрав, умение пошутить, в том числе – над собой, практичность, умение взглянуть на знакомые предметы с неожиданной стороны. Изящно, легко и непринужденно расправляется Гала с самыми сложными проблемами. Этому черепашек учат с детства. Именно поэтому племя черепах всеми любимо и счастливо живет. Было бы интересно, если бы наши дети могли немного позаниматься в черепашьих школах и поизучать некоторые их предметы. Возможно, они почерпнули бы что-нибудь полезное из мудрых основ черепашьей бесконфликтной жизни. У Галы есть чему учиться. Даже его, капитана Александра, носителя русского языка, получившего блестящее образование в северной столице, сразил наповал этот фонтан живых грамматических форм. Не шесть падежей, как он считал, а семнадцать. К тому же лукавая Гала на прощанье шепнула ему, что падежей вовсе не 17, а 117! Что она имела в виду?

Капитан Александр размышлял также о том, как много нового он узнал за короткий период своего пребывания на Черепаховых островах. Насколько гармонично устроена наша планета, если даже столь различные миры людей, великанов-экстрасенсов и мудрых черепах, легко проникают друг в друга и взаимно обогащаются. Он увидел на Черепаховых островах только часть миров. Различные миры-вселенные несут внутри себя и Бурый Пеликан, и Фрегат, и Фаэтон, и Олуша, и даже спесивая морская Игуана.

Прежде чем мы попрощаемся с Галой, я хочу рассказать тебе о том, что у этой черепахи было еще одно замечательное качество, доставлявшее ей одновременно и много радостей, и много хлопот. Дело в том, что Галу иногда, под настроение, неожиданно подхватывал поток времени, и тогда она умела жить не только в настоящем, но одновременно – и в прошлом, и в будущем. Это, конечно, очень здорово. Но, если на пути попадался большой камень, о который Гала непременно должна запнуться, она, бедненькая, запиналась и падала, еще не дойдя до этого камня. А, если она знала, что обязательно уколет рот о колючку кактуса, тогда капелька крови на ее губе появлялась задолго до того, как она укусит этот кактус.

Вот что думала мудрая прозорливая черепаха Гала:

– Насколько я, скромная слоновая черепаха, понимаю, ты никогда уже больше не бросишь свой якорь у Черепаховых островов, милый, милый капитан Александр. А я – известная домоседка и вовсе не собираюсь менять привычное место жительства. Тем не менее, я твердо уверена, что мы еще встретимся с тобой, капитан. Не здесь. Совсем в другом месте в очень далеком будущем. На страницах книги некоего Кругосветова, твоего тезки и путешественника, к которому я уже заранее отношусь весьма доброжелательно, потому что эту нашу с тобой встречу он опишет в своей книге с любовью и большой симпатией к её героям, то есть к нам с тобой.

Черепаха Гала, забравшись на одну из скал острова, провожала глазами корабль и мысленно благословляла путешественников, желая им попутного ветра и удачи в странствиях.

На этом рассказ о том, как капитан Александр и члены экипажа его корабля побывали на Черепаховых островах и нашли там много новых друзей, заканчивается. Заканчивается и одно из путешествий капитана Александра. Корабль «Быстрые паруса» возвращается домой. По пути он посетит острова Франков и Бриттов.

– Мы возвращаемся, – сказал капитан Александр, – и вы, Дол и Зюл, как договаривались раньше, поступите в университет.

Дол и Зюл знают, что скоро они будут учиться, и жизнь их изменится коренным образом. А корабль «Быстрые паруса» двинется дальше, и мы продолжим путешествовать вместе с его экипажем и капитаном Александром. Но на корабле уже не будет юных великанов Дола и Зюла.

Примечания

1. Черепах Квази. Персонаж книги Льюиса Кэрролла «Приключения Алисы в стране чудес».

2. Гурия – райская дева

3. Высказывание Алисы. «Приключения Алисы в стране чудес».

4. Авоська. Маленькая сетка для незапланированных покупок.

5. Пантомима – вид искусства; пластика тела без использования слов.

6. Мимикрия – приспособление своей внешности к окружающей среде с целью скрыться из виду.

7. Каламбур – словосочетание, содержащее игру слов, основанную на использовании сходно звучащих, но различных по значению, слов. Например:

Из окна дуло.
Штирлиц выстрелил: и дуло исчезло.

8. Галаграфией Гала ошибочно (а, может быть, и нарочно) называет голографию. Голография в современной технике – способ хранения и демонстрации объемных изображений.

Размещено на сайте 17.01.2013 в 04:11 в рубрике Публикации.